Бывший работник крупной строительной компании обратилась за представлением ее интересов при взыскании с нее денежных средств в процедуре банкротства компании — бывшего работодателя. 

По версии конкурсного управляющего, предъявившего иск, клиент наряду с другими лицами контролировала деятельность организации и вывела за три года на свои личные счета около 90 млн ₽. 

Клиент пояснила, что, хотя и занимала некогда должность директора в аффилированной компании, в предбанкротный период все же находилась на рядовой должности, на деятельность компании существенным образом не влияла, а операции, интерпретированные управляющим как вывод денежных средств, на самом деле представляли собой снятие наличных на заработную плату сотрудникам. 

Ситуация осложнялась несколькими существенными факторами. Во-первых, бывший руководитель уклонился от передачи управляющему документов и имущества, ни на какие контакты с ним не шел — никаких документов и сведений о хозяйственной деятельности компании в материалах дела не было. Во-вторых, целый ряд других однотипных сделок уже были признаны недействительными, и соответствующие решения вступили в законную силу. 

Суд первой инстанции, мягко говоря, воспринимал любые возражения против требований критически и, очевидно, был настроен на решение, аналогичное ранее вынесенным. 

Поскольку ждать содействия от суда не приходилось, клиенту была афиширована задача не только изыскать необходимые доказательства, но и показать максимальную открытость в вопросе выяснения обстоятельств дела именно сейчас, в суде первой инстанции, поскольку в дальнейшем любые правовые возможности в доказывании будут ограничены. 

Последующая работа выявила возможность взаимодействия с бывшим руководителем компании-банкрота. Директор согласился предоставить кассовые книги общества, ведомости заработных плат и некоторые другие документы, опосредовавшие движение спорных денежных средств. Больше того, грамотная коммуникация позволила получить от бывшего руководителя нотариальные показания о функциях клиента в компании и о том, что оспариваемые операции совершались в интересах общества и не выходили за пределы обычной хозяйственной деятельности. 

Была проведена работа с потенциальными свидетелями, прежде всего — бывшими коллегами клиента. Ходатайства о их допросах были заявлены в суд. 

По всем пунктам требований была подготовлена развернутая правовая позиция с исчерпывающим анализом доказательств. 

Вместе с тем первая инстанция предсказуемо признала операции недействительными, указав, что доказательства воспринимает критически, поскольку до этого в процедуре банкротства они не фигурировали. Несмотря на внушительный объем представленных документов, решение было почти идентично тем, которые выносились вообще без участия ответчиков. Однако не указание конкретных мотивов для отказа клиенту в содействии суда при истребовании документов и допросе свидетелей, отсутствие оценки доказательств оправдали первоначальные прогнозы юристов KCG — было создано перспективное подспорье для обжалования решения в апелляционном порядке. 

При изложенных в жалобе доводах апелляционный суд не нашел оснований не согласиться с позицией клиента и решение отменил. Судебный акт устоял и в процессе кассационного рассмотрения. 

Данный случай как никогда ярко иллюстрирует преимущество ответственного подхода к сбору доказательств и сопутствующей коммуникации с другими участниками спора.